Перейти к содержанию

Ночь

Материал из Викицитатника
Ночь, полнолуние

Ночь — тёмное время суток, в течение которого Солнце находится ниже линии горизонта. Длительность «ночного периода» для определённой точки зависит от её широты, наклона оси вращения планеты по отношению к плоскости её орбиты и угла, образованного осью вращения и направлением на центральное светило. Любое небесное тело, так или иначе, имеет дневную и ночную сторону.

В России вплоть до начала 1920-х годов слово «ночь» было официальной прибавкой для уточнения времени суток. Например, в расписаниях движения пассажирских поездов, опубликованных в газете «Гудок» в 1921 году, указаны часы отхода из Москвы: «12—10 н.», то есть, 12:10 ночи.

Ночь в афоризмах и коротких цитатах

[править]
  •  

Почему же ночь приходит в чёрном, не познав потерь?

  Ибн Сина, 1010-е
  •  

Луна смотрит на многие цветы ночью, ночью цветы видят, но одну луну.[1]

  Уильям Джонс, 1790-е
  •  

Божественная ночь! Очаровательная ночь! Недвижно, вдохновенно стали леса, полные мрака, и кинули огромную тень от себя. Тихи и покойны эти пруды; холод и мрак вод их угрюмо заключен в темно-зеленые стены садов.

  Николай Гоголь, «Майская ночь, или Утопленница», 1830
  •  

Тени лёгкие, мелькая,
В светлом сумраке скользят,
Ночи робко доверяя
То, что дню не говорят.[2]

  Пётр Вяземский, «Петербургская ночь (Вяземский)», 1840
  •  

Когда же ночь проходит благополучно, то сторожевой гусь, едва забелеет заря на востоке, разбудит звонким криком всю стаю...[3]

  Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника», 1852
  •  

Какое счастие: и ночь, и мы одни!
Река ― как зеркало и вся блестит звездами...[4]

  Афанасий Афанасьевич Фет, «Какое счастие: и ночь, и мы одни!..», 1854
  •  

В такую ночь люди умирают тоже, только от счастья.[5]

  Иван Тургенев, «Накануне», 1859
  •  

Ночью душа наша свободна от суеты мирской, и потому свободно может действовать на нее мир духовный и она свободно может принимать его впечатления

  Иоанн Кронштадтский, «Моя жизнь во Христе» (2: 1654), 1894
  •  

Когда меркнут цвета и краски, когда на землю спускается волшебница ночь и наполняет всё кругом видениями, грёзами, снами, кошмарами, фантастическими причудливыми образами...

  Влас Дорошевич, «Святая земля», 1900
  •  

...мещане-садовники, наняли мужиков и насыпают яблоки, чтобы в ночь отправлять их в город, — непременно в ночь, когда так славно лежать на возу, смотреть в звёздное небо, чувствовать запах дёгтя в свежем воздухе и слушать, как осторожно поскрипывает в темноте длинный обоз по большой дороге.

  Иван Бунин, «Антоновские яблоки», 1900
  •  

Но там, в Норвегии, ещё есть ночь иная,
Когда в полночный час горит светило дня.

  Константин Бальмонт, «Жемчужные тона картин венецианских…», 1903
  •  

И эта ночь, моя первая ночь на земле Родины, запечатлелась в моём сердце радостью победы.[6]

  Давид Грин (Бен-Гурион), 1906 год
  •  

Какой восторг! Какая тишина!
Благоуханно ночи дуновенье...[7]

  К.Р., «Сонеты к Ночи», 21 апреля 1906
  •  

А ночью в небе древнем и высоком
Я вижу записи судеб моих...

  Николай Гумилёв, «Священные плывут и тают ночи...», 1914
  •  

Ночь темна. Сейчас третий час ночи. Любимый час моих героев.

  Константин Вагинов, «Козлиная песнь» (Глава III), 1927
  •  

Жизнь здесь ― говорю о старом, исламистском Востоке ― ориентируется не на солнце с его полднем, а на ночь с её…[8]

  Сигизмунд Кржижановский, «Салыр-Гюль», 1933
  •  

Ты только ночью лгать могла,
Когда душою правит тело.[9]

  Константин Симонов, Симонов. «Ты говорила мне «люблю», 1941
  •  

Есть доступный для каждого способ ощутить бездну мира и времени ― погожей ночью поднять глаза к небу.[10]

  Василий Песков, Борис Стрельников, «Земля за океаном», 1977
  •  

Где трын-трава растёт ночным
Противоядием земным.[11]

  Игорь Чиннов, «Как будто серной кислотой...», 1978
  •  

Давным-давно прошли те времена, когда ночь была полновластной хозяйкой Земли. Когда её сумрачный покров по-хозяйски обволакивал каждый уголок мира...

  Вадим Панов, «Куколка Последней Надежды», 2003

Ночь в публицистике и документальной прозе

[править]
  •  

Прилетев на место, гуси шумно опускаются на воду, распахнув её грудью на обе стороны, жадно напиваются и сейчас садятся на ночлег, для чего выбирается берег плоский, ровный, не заросший ни кустами, ни камышом, чтоб ниоткуда не могла подкрасться к ним опасность. От нескольких ночевок большой стаи примнётся, вытолочется трава на берегу, а от горячего их помёта покраснеет и высохнет. Гуси завертывают голову под крыло, ложатся, или, лучше сказать, опускаются на брюхо и засыпают. Но старики составляют ночную стражу и не спят поочередно или так чутко дремлют, что ничто не ускользает от их внимательного слуха. При всяком шорохе сторожевой гусь тревожно загогочет, и все откликаются, встают, выправляются, вытягивают шеи и готовы лететь; но шум замолк, сторожевой гусь гогочет совсем другим голосом, тихо, успокоительно, и вся стая, отвечая ему такими же звуками, снова усаживается и засыпает. Так бывает не один раз в ночь, особенно уже в довольно длинные сентябрьские ночи. Если же тревога была не пустая, если точно человек или зверь приблизится к стае, быстро поднимаются старики, и стремглав бросаются за ними молодые, оглашая зыбучий берег и спящие в тумане воды и всю окрестность таким пронзительным, зычным криком, что можно услышать его за версту и более… И вся эта тревога бывает иногда от хорька и даже горностая, которые имеют наглость нападать на спящих гусей. Когда же ночь проходит благополучно, то сторожевой гусь, едва забелеет заря на востоке, разбудит звонким криком всю стаю, и она снова, вслед за стариками, полетит уже в знакомое поле и точно тем же порядком примется за ранний завтрак, какой наблюдала недавно за поздним ужином.[3]

  Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника», 1852
  •  

Восток и сейчас ещё меряет время колебанием длины тени. И не тени солнечных часов, а просто тени, отброшенной столбом, выступом, стеной. Жизнь здесь ― говорю о старом, исламистском Востоке ― ориентируется не на солнце с его полднем, а на ночь с её… но «полночь» ― это уже дробь. Наши пифагорийцы встречали гимном приход солнца. Мусульмане приветствуют намазом ― через закат ― близящуюся ночь. Жизнь покорно следует за тенью: утром, когда она длинна, и жизнь растягивается во всю длину базаров; к полудню, вместе с укорачивающейся тенью, укорачи вается, втягивается в дома и жизнь, и только с наступлением ночи, когда тень поднимается во весь свой рост, Шахразада продолжает прерванный солнцем рассказ.[8]

  Сигизмунд Кржижановский, «Салыр-Гюль», 1933

Ночь в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

[править]
  •  

Эти кактусы, такие неуклюжие, такие безобразные днём. Когда меркнут цвета и краски, когда на землю спускается волшебница ночь и наполняет всё кругом видениями, грёзами, снами, кошмарами, фантастическими причудливыми образами, – тогда оживают эти безобразные кактусы. Вы едете между двумя стенами воинов, сошедшихся на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Они сейчас сойдутся, кинутся, столкнутся грудь с грудью. Вот тёмный силуэт одного: он припал на колено и взмахнул пращой, чтобы пустить камнем в противников. Вот другой уж кинулся вперёд и взмахнул своей тяжёлой палицей, которая повисла над вашей головой.
И вы едете между рядами этих великанов, поднявших оружие, между рядами этих чёрных рыцарей волшебницы ночи.

  Влас Дорошевич, «Святая земля», 1900
  •  

И эта ночь, моя первая ночь на земле Родины, запечатлелась в моём сердце радостью победы. Всю ночь я не спал — кто же может уснуть первой ночью в Эрец-Исраэль.[6]

  Давид Грин (Бен-Гурион) (слова Бен-Гуриона (тогда ещё Грина) о первой ночи проведённой на Земле Израиля), 1906 год
  •  

Вряд ли найдётся много композиторов, считающих A-dur не за тональности юности, веселья, весны или утренней зари, а, напротив, связывающих эту тональность с представлениями о глубокой думе или тёмной звёздной ночи.

  Николай Римский-Корсаков, «Летопись моей музыкальной жизни», 1907
  •  

Есть доступный для каждого способ ощутить бездну мира и времени ― погожей ночью поднять глаза к небу. Но к звёздам мы привыкаем с рождения, необъяснимая тайна лишь изредка нас тревожит. Секвойи же сразу и властно заставляют подумать о сущности жизни. Ни один храм, построенный человеком во имя богов, не может сравниться с величием этих деревьев[10]

  Василий Песков, Борис Стрельников, «Земля за океаном», 1977

Ночь в беллетристике и художественной прозе

[править]
  •  

Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи! Всмотритесь в нее. С середины неба глядит месяц. Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся еще необъятнее. Горит и дышит он. Земля вся в серебряном свете; и чудный воздух и прохладно-душен, и полон неги, и движет океан благоуханий. Божественная ночь! Очаровательная ночь! Недвижно, вдохновенно стали леса, полные мрака, и кинули огромную тень от себя. Тихи и покойны эти пруды; холод и мрак вод их угрюмо заключен в темно-зеленые стены садов. Девственные чащи черемух и черешень пугливо протянули свои корни в ключевой холод и изредка лепечут листьями, будто сердясь и негодуя, когда прекрасный ветреник — ночной ветер, подкравшись мгновенно, целует их. Весь ландшафт спит. А вверху все дышит; все дивно, все торжественно. А на душе и необъятно, и чудно, и толпы серебряных видений стройно возникают в ее глубине. Божественная ночь! Очаровательная ночь!

  Николай Гоголь, «Майская ночь, или Утопленница», 1830
  •  

В то время, когда живописец трудился над этою картиною и писал ее на большой деревянной доске, чёрт всеми силами старался мешать ему: толкал невидимо под руку, подымал из горнила в кузнице золу и обсыпал ею картину; но, несмотря на все, работа была кончена, доска внесена в церковь и вделана в стену притвора, и с той поры черт поклялся мстить кузнецу. Одна только ночь оставалась ему шататься на белом свете; но и в эту ночь он выискивал чем-нибудь выместить на кузнеце свою злобу. И для этого решился украсть месяц, в той надежде, что старый Чуб ленив и не легок на подъем, к дьяку же от избы не так близко: дорога шла по-за селом, мимо мельниц, мимо кладбища, огибала овраг. Еще при месячной ночи варенуха и водка, настоенная на шафране, могла бы заманить Чуба; но в такую темноту вряд ли бы удалось кому стащить его с печки и вызвать из хаты.

  Николай Гоголь, «Ночь перед Рождеством», 1830
  •  

Смотри же, сена повыше наклади под подушку! да выдерни у бабы из мычки клочёк пеньки заткнуть мне уши на ночь! Надобно вам знать, милостивый государь, что я имею обыкновение затыкать на ночь уши с того проклятого случая, когда в одной русской корчме залез мне в левое ухо таракан.

  Николай Гоголь, «Иван Фёдорович Шпонька и его тётушка», 1831-1832
  •  

— Смейся! Я пришел сюда, потому что я готов локти себе кусать, потому что отчаяние меня грызет, досада, ревность…
Ревность? к кому?
— К тебе, к нему, ко всем. Меня терзает мысль, что если б я раньше понял ее, если б я умеючи взялся за дело… Да что толковать! Кончится тем, что я буду все смеяться, дурачиться, ломаться, как она говорит, а там возьму да удавлюсь.
— Ну, удавиться ты не удавишься, — заметил Берсенев.
— В такую ночь, конечно, нет; но дай нам только дожить до осени. В такую ночь люди умирают тоже, только от счастья. Ах, счастье! Каждая вытянутая через дорогу тень от дерева так, кажется, и шепчет теперь: «Знаю я, где счастье… Хочешь, скажу?» Я бы позвал тебя гулять, да ты теперь под влиянием прозы. Спи, и да снятся тебе математические фигуры! А у меня душа разрывается. Вы, господа, видите, что человек смеется, значит, по-вашему, ему легко; вы можете доказать ему, что он самому себе противоречит, — значит, он не страдает… Бог с вами![5]

  Иван Тургенев, «Накануне», 1859
  •  

‎Начал он читать эту книгу; одну ночь читал — вышла из берёзы красная девица, красоты неописанной, по самые груди; другую ночь читал — вышла по пояс; третью ночь читал — совсем вышла. Поцеловала его и говорит:
— Я — царская дочь; похитил меня нечистый и сделал берёзою. А три сокола — мои родные братья; хотели они меня выручить, да сами попались!

  Афанасьев, Народные русские сказки; «Берёза и три сокола», 1863
  •  

Помню раннее, свежее, тихое утро... Помню большой, весь золотой, подсохший и поредевший сад, помню кленовые аллеи, тонкий аромат опавшей листвы и — запах антоновских яблок, запах мёда и осенней свежести. Воздух так чист, точно его совсем нет, по всему саду раздаются голоса и скрип телег. Это тархане, мещане-садовники, наняли мужиков и насыпают яблоки, чтобы в ночь отправлять их в город, — непременно в ночь, когда так славно лежать на возу, смотреть в звёздное небо, чувствовать запах дёгтя в свежем воздухе и слушать, как осторожно поскрипывает в темноте длинный обоз по большой дороге.

  Иван Бунин, «Антоновские яблоки», 1900
  •  

Так она стояла среди росистых могил, кое-где помигивающих огоньками, шепча еле слышно: «Вот оно, Господи, одно, вечно одно! ..» Ветер, шелестя металлическими венками, далеко разносил её безмирную, святую скорбь. Старинная часовня из серого камня вырисовывалась среди могил тёмным очертанием, и уже роса покрывала каменные слова: «Мир тебе, Анна, супруга моя! ..» Была святая ночь. Последнее облачко истаяло в эмалевом небе.[12]

  Андрей Белый, «Симфония», 1901
  •  

Ночь темна. Сейчас третий час ночи. Любимый час моих героев. Час расцвета неизвестного поэта, его способностей и видений. Я снова вижу: сквозь лютый мороз, по снежным ухабам улиц, под ужасающий ветер, от которого мертвеет лицо, он ищет опьянения, не как наслаждения, а как средства познания, как средства ввергнуть себя в то священное безумие (amabilis insania), в котором раскрывается мир, доступный только прорицателям (vetes).

  Константин Вагинов, «Козлиная песнь» (Глава III), 1927
  •  

Невидимая точка под невидимым отвесом материализируется в сознании конструктора Гука: он как бы выдвинул ее из темноты, из потерянного в звездах горизонта, и поставил перед собой. От красной точки внизу, теперь передвинувшейся вправо, от Полярной звезды, от созвездия Медведицы, от Юпитера, от Венеры, от самого конструктора Гука протянуты к основанию отвеса прямые, безупречные линии, воздвигнут невидимый, но стройный чертёж. Этой ночью конструктор Гук впервые так восхищенно ощутил непререкаемую гармонию природы. Он видел карту небесных полушарий, рассеченных Млечным Путем; он восстанавливал контуры Геркулеса, Дельфина, Пегаса, классической Лиры в когтях Орла, Павлина, Кентавра и Козерога, мифологическую фантасмагорию образов; видел античные группы древних астрономов, склоненных над вычислениями, видел суровых пифагорейцев, окруживших величайшего из учителей… На всю жизнь конструктор Гук сохранит воспоминание об этой ночи, о неповторимом слиянии времен и пространств в одно нераздельное целое. Красная точка форта медленно увеличивалась и наконец распалась на несколько точек.[13]

  Юрий Анненков (Б. Темирязев), «Повесть о пустяках», 1934
  •  

А ночь вступила в свои права. Едва заметная светлая каёмка на юге пропала, но звёзды в ночи по-прежнему были бледны. И только Нгер Нумгы гордо стояла почти над палаткой Тони Ковылевой, яркая и холодная. Лишь иногда ее затмевали сполохи северного сияния. Долгими часами Тоня наблюдала за тем, как они рождались и умирали.
Нежно-сиреневый круг поднимался от океана и, пламенея с каждой минутой, переливаясь радугой, мерно качался над горизонтом. Он доходил до зенита, до Нгер Нумгы, и, став рубиновым или пунцовым, медленно таял, умирая.
Но проходило полчаса, и над океаном бесшумно взрывались два огненных гейзера, их сменяла арка, палево-золотистый конус — бархатный занавес, за которым находилось царство вечной темноты.
В такие минуты Тоне казалось, что она чувствует дыхание вечности, и мир ей становился до боли мил и чудесен. — Хорошо, — шептала она и засыпала крепким счастливым сном.[14]

  Иван Меньшиков, «Над миром полярная ночь», 1941
  •  

Наконец наступила памятная ночь. Хозяева города приготовились к отпору революции. По распоряжению высшего начальства, всюду по улицам расхаживали патрули. Для защиты арсенала, телеграфа, телефонной станции и других важных учреждений усилили охрану. На каменных стенах порта были поставлены пулемёты. Но и революционеры не зевали. Первым делом мы захватили телефонную станцию и телеграф. Охрана не оказала никакого сопротивления и сдала нам эти учреждения так легко, как будто произошла смена часовых.[15]

  Алексей Новиков-Прибой, «Капитан первого ранга», 1944
  •  

Давным-давно прошли те времена, когда ночь была полновластной хозяйкой Земли. Когда ее сумрачный покров по-хозяйски обволакивал каждый уголок мира, каждое дерево, каждый камень и только обманщица Луна осмеливалась бросать вызов всепоглощающей тьме. Ночь правила Землей наравне с днем, наслаждалась своей властью и не замечала, что постепенно теряет ее. Что все больше и больше огней разрывают привычное покрывало сумрака, отнимая для светолюбивых обитателей мира исконное время тьмы. Факелы, свечи, газовые фонари, первые лампочки… Ночь с презрением смотрела на жалкие потуги двуногих нарушить естественный ход вещей. Ночь смеялась над ними. Ночь гордилась своей вечностью и своей силой. Ночь знала, что только звезда способна разорвать ее магическую тьму.
И ночь была крайне удивлена, когда однажды её перестали пускать в залитые ослепительными огнями города.

  Вадим Панов, «Куколка Последней Надежды», 2003

Ночь в стихах

[править]
  •  

По ушедшей молодости траур я ношу теперь.
Почему же ночь приходит в чёрном, не познав потерь?

  Ибн Сина, 1010-е
  •  

Она косы смоляные расплела, пугая ночь,
Лик сиял её при этом и бежала в страхе ночь.

  Ибн Сина, 1010-е
  •  

Темно. Всё спит. Лишь только жук ночной,
Жужжа, в долине пролетит порой;
Из-под травы блистает червячок,
От наших дум, от наших бурь далёк.[16]

  Михаил Лермонтов, «Ночь. III», 1830
  •  

Тихо в моей комнатке,
И кругом все спит,
Свечка одинокая
Предо мной горит.
Посмотрю ль в окошечко
Всё темно кругом,
Не видать и улицы
В сумраке ночном.[17]

  Николай Огарёв, «Ночь», 1839
  •  

Дышит счастьем,
Сладострастьем
Упоительная ночь!
Ночь немая,
Голубая,
Неба северного дочь!
После зноя тихо дремлет
Прохлаждённая земля;
Не такая ль ночь объемлет
Елисейские поля!
Тени лёгкие, мелькая,
В светлом сумраке скользят,
Ночи робко доверяя
То, что дню не говорят.[2]

  Пётр Вяземский, «Петербургская ночь (Вяземский)», 1840
  •  

Какое счастие: и ночь, и мы одни!
Река ― как зеркало и вся блестит звездами;
А там-то… голову закинь-ка да взгляни:
Какая глубина и чистота над нами![4]

  Афанасий Афанасьевич Фет, «Какое счастие: и ночь, и мы одни!..», 1854
  •  

Ночь уносит голос страстный,
Близок день труда...
О, не медли, друг прекрасный,
О, приди сюда![18]

  Алексей Апухтин, «Серенада Шуберта» (Послание), 11 сентября 1857
  •  

Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нём дрожали,
Как и сердца у нас за песнию твоей.

  Афанасий Фет, «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…», 1877
  •  

Душа дрожит, готова вспыхнуть чище,
Хотя давно угас весенний день
И при луне на жизненном кладби́ще
Страшна и ночь, и собственная тень.

  Афанасий Фет, «Ещё одно забывчивое слово...», 1884
  •  

Благовонная ночь снова дышит весной,
Пробудилась от спячки земля,
И с берёзой кудрявой, с густой бузиной,
Нарядились опять тополя.

  В. Отрадин, «Благовонная ночь снова дышит весной...», 1890
  •  

Но там, в Норвегии, ещё есть ночь иная,
Когда в полночный час горит светило дня.
И яркие цвета, вся сила их земная,
В кровавых кактусах так радуют меня.

  Константин Бальмонт, «Жемчужные тона картин венецианских…», 1903
  •  

Идёт и торжествует мгла,
На лампы дует, гасит свечи,
В постели к любящим легла
И властно их смежила речи.[19]

  Валерий Брюсов, «Ночь», 1903
  •  

Какой восторг! Какая тишина!
Благоуханно ночи дуновенье;
И тайною истомой усыпленье
‎Природа сладостно напоена.
Тепло… Сияет кроткая луна
И очарованный, в благоговенье
Я весь объят расцветом обновленья,
И надо мною властвует весна.[7]

  К.Р., «Сонеты к Ночи», 21 апреля 1906
  •  

Но дни и ночи, ночи дни ―
Приливы грусти необычные.
И шепчет роза: «Мы ― одни
С тобою, сад мой, горемычные»…[20].

  Игорь Северянин, «Чайная роза», 1909
  •  

А ночью в небе древнем и высоком
Я вижу записи судеб моих
И ведаю, что обо мне, далёком,
Звенит Ахматовой сиренный стих.

  Николай Гумилёв, «Священные плывут и тают ночи...», 1914
  •  

Причастник, прежней жизни косной
Я буду ждать, преображен…
А, сдвинув полог переносный,
Ночь — бездну жизни обнаружит,
И вот уже обедню служит
Во мраке для других племен.[19]

  Валерий Брюсов, «Ночь», 1916
  •  

Звенели всю ночь сладострастные шпоры.
Мелькали во сне молодые майоры
И долго в плену обнимающих ручек
Барахтался неотразимый поручик.

  Михаил Светлов, «Большая дорога», 1928
  •  

Ты не пой по горам, вода!
Опалённый ветер, остынь!
Будь безмолвнее, чем всегда,
Серебристая ночь пустынь![21]

  Илья Сельвинский, «Военная песня Бабека», 1940
  •  

Я знал тебя, ты не лгала,
Ты полюбить меня хотела,
Ты только ночью лгать могла,
Когда душою правит тело.[9]

  Константин Симонов, Симонов. «Ты говорила мне «люблю», 1941
  •  

Спи, как на сцене, на своей поляне,
Спи, ― эта ночь твоей любви короче, ―
Спи в сказке для детей, в ячейке ночи,
Без имени в лесу воспоминаний.

  Арсений Тарковский, «Ночь под первое июня», 1965
  •  

Так коротки ночи, так ночи летят,
Так пахнут во тьме метеолы,
Покуда до света, меняя наряд,
На клумбах вставали виолы.[22]

  Елизавета Полонская, «Садовник», 1967
  •  

Я на ночь равнодушно пью
Цикуту чёрную мою.
А звёзды свысока глядят
На грустный мир, на мутный яд,
Где проливает синеву
Ночь в голубую трын-траву,
Где трын-трава растёт ночным
Противоядием земным.[11]

  Игорь Чиннов, «Как будто серной кислотой...», 1978
  •  

Но по ночам я читаю хокку,
а не «Сионские протоколы»...
Начальник Отдела дезинформации полковник Боков,
это твои проколы.[23]

  Александр Ерёменко, «Начальник Отдела дезинформации полковник Боков...», 1989

Ночь в песнях

[править]
  •  

Тихая ночь, святая ночь,
Всё светло и ярко,
Святая Матерь с Сыном рядом,
Святой Младенец так нежен и кроток,
Спи в блаженном покое,
Спи в блаженном покое…[24].

  — Йозеф Мор, рождественский гимн «Тихая ночь» Silent Night»), 1818 г.

Примечания

[править]
  1. Hoyt's New Cyclopedia Of Practical Quotations. — 1922, p. 525-28
  2. 1 2 Вяземский П.А. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. — Ленинград, Советский писатель, 1986 г.
  3. 1 2 Аксаков С. Т. «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии». Москва, «Правда», 1987 г.
  4. 1 2 А. А. Фет. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Третье издание. — Л.: Советский писатель, 1986 г.
  5. 1 2 И. С. Тургенев. «Накануне». «Отцы и дети». — М.: «Художественная литература», 1979 г.
  6. 1 2 Бар-Зохар М. I // Бен-Гурион / Пер. с иврита Сима Векслер. Под общ. редакцией Якова Цура. — Тель-Авив, Израиль: Яков Пресс, 1985.
  7. 1 2 К.Р.. Избранное. — М.: Советская Россия, 1991 г. — стр. 99
  8. 1 2 С. Д. Кржижановский. Сказки для вундеркиндов: повести, рассказы. — М.: Советский писатель, 1991 г.
  9. 1 2 Симонов К. М. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание. — Ленинград, Советский писатель, 1982 г.
  10. 1 2 Песков В. М., Стрельников Б. Г., «Земля за океаном». — М.: Молодая гвардия, 1977 г.
  11. 1 2 И.В.Чиннов. Собрание сочинений: в 2 т. М.: Согласие, 2002 г.
  12. Белый Андрей. Старый Арбат: Повести. — М.: Московский рабочий, 1989 г.
  13. Анненков Ю. П. «Повесть о пустяках». — М: Изд-во Ивана Лимбаха, 2001 г.
  14. Меньшиков И. Н. Повести и рассказы. — Москва: Гослитиздат, 1957 г.
  15. Новиков-Прибой А. С. В бухте Отрада. — Москва, «Московский рабочий», 1977 г.
  16. М. Ю. Лермонтов. Полное собрание сочинений: В 5 т. — М. Л.: Academia, 1935-1937 гг.
  17. Н. П. Огарёв. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия.— М.: Советский писатель, 1956 г.
  18. Апухтин А.Н. Полное собрание стихотворений. Библиотека поэта. Большая серия. Третье издание. Ленинград, «Советский писатель», 1991 г.
  19. 1 2 В. Брюсов. Стихотворения и поэмы. (Библиотека поэта). — Л.: Советский писатель, 1961 г.
  20. Игорь Северянин, «Громокипящий кубок. Ананасы в шампанском. Соловей. Классические розы.». — М.: «Наука», 2004 г. — стр.53.
  21. И. Сельвинский. «Из пепла, из поэм, из сновидений». Сборник стихотворений. — М.: Время, 2004 г.
  22. Полонская Е.Г. Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. Малая серия. — Санкт-Петербург, Издательство «Первый ИПХ», 2010 г.
  23. А. В. Еременко. «Матрос котенка не обидит». Собрание сочинений. — М.: Фаланстер, 2013 г.
  24. Перевод текста песни Silent night. Лингво-лаборатория «Амальгама». Проверено 13 декабря 2020.

См. также

[править]